Самое трудное в жизни — сделать верный выбор. Отыскать свое — единственное и неповторимое!— место под солнцем. Татьяна ГАЛАКТИОНОВА сменила множество профессий, но постоянно знала, чего же желает по существу. Хотелось иметь свой стабильный бизнес, способный обеспечить детям благородное будущее. Так из природного материнского желания подросло одно из самых необыкновенных фермерских хозяйств Рф.

В эру бешеного капитализма бизнес Татьяны Галактионовой не разов оказывался на грани краха, но былая учительница арифметики постоянно просчитывала варианты на несколько ходов вперед.
«Наши люди на таксо не ездят !»

Окончательно, не ездят!Они правят таксо. В руках у Татьяны раритет. 1-ый патент на персональную трудовую деятельность, выданный в 1986 году. «Тогда не было понятия «частное предпринимательство», оно возникло позже, — вспоминает Татьяна Галактионова. — Эти 200 патентов на приватный извоз в Ленинграде были пробным шаром: вероятно ли такое вообщем в СССР ?» Выиграв конкурс, Татьяна стала первой в Северной столице женщиной-таксистом.

Невзирая на массу заморочек — необходимо было «доставать» бензин, чинить старенькие «Жигули», ориентироваться в малознакомом городке, — Татьяна каждый вечер, уложив деток дремать, выезжала на улицы и работала «до заключительного клиента». А что делать, ежели главная « и любимая!» профессия учителя закончила подкармливать семью ?

Предприятие оказалось выгодным. Отдав за трехмесячный патент 60 рублей, Татьяна отработала эту сумму за одну смену. «На вопросец «Сколько возьмешь ?» я постоянно отвечала «Сколько дадите», и никогда не оставалась внакладе. А ужаса перед клиентами у меня не было. Мыслю, клиенты сами побаивались: ежели дама рискнула выехать в ночную смену, у нее наверное есть какоето средство самообороны», — смеется Татьяна.

Когда срок деяния патента истек, было решено продлить его еще на год. Но невзирая на превосходный заработок и внятные перспективы, Татьяну не покидали сомнения. Таксо — это теперешний день и зависимость — от машинки, от клиентов. . . А истинный бизнес обязан работать сам по себе и передаваться по наследству, из поколения в поколение!Но что же это все-таки за бизнес ?
Донна Роза из Голландии

Взвесив варианты, Татьяна пришла к выводу, что единый предмет, который она знает и любит « кроме арифметики и физики, очевидно », — цветочки. «Я родилась в Сочи, — вспоминает бизнесменка. — У нас была великая семья, малюсенький домик с садом. Мама-агроном подрабатывала, растя луковичные цветочки на продажу. А папа-зоотехник прививал растения почище Мичурина. А так как земли было малюсенько, на картошке у нас росли помидоры, а на одном дереве — алыча со сливами. Я с юношества знаю, как ухаживать за растениями, не опасаюсь экспериментов».

Решив связать свое будущее с цветочным делом, Татьяна Галактионова организовала кооператив «Роза» по торговле «срезкой». Более одного года компания не могла «выйти на доходы». Торговля «не шла». Торговцы, привыкшие «отсиживать» рабочее время на госпредприятиях, просто не могли перестроиться. Не считая того, никто из их не знал «цветочной» специфики: «Когда я сама стояла у прилавка, все было в порядке, — вспоминает хозяйка. — Но как оставляла павильон на продавцов, торговля замирала. Работала на износ. Ночкой зарабатывала на таксо, деньком занималась делами кооператива. Я была и бухгалтером, и кассиром, и аудитором, и цветочки развозила — квалификаций 10 кооперировала. Заработанные на таксо средства уходили на зарплату рабочим, на аренду, оплату кредита… А когда единожды практически уснула за рулем, задумалась: необходимо ли мне все это?Тогда чуток не бросила свою «Розу».

Горьковатый считал, что жителя нашей планеты сформировывает противодействие среде. И Татьяна в который разов победила происшествия. Закончила курсы бухгалтеров, прошла обучение по програмке германских профессионалов «Управление бизнесом». И равномерно «Роза» расцвела. «Через год-полтора мои цветочки стали приносить доход, и я смогла кинуть таксо, вполне переключившись на «дневной» бизнес».

Поначалу она сама отыскивала поставщиков, ездила в Голландию каждый месяц. В некий момент ей пришлось даже перевезти туда деток: «В период с 1987-го по 2000 годы русский бизнес находился во власти рэкета. Все предприниматели, в том числе и мы, исправно выплачивали дань — и одной из «крыш», и милиции. При этом это не гарантировало ни нам, ни нашим детям сохранности. Почти все страховые компании отрицались обслуживать предпринимателей: нас в хоть какой момент могли убить».

Но, сохранив жизнь, бизнесмен начала 90-х мог просто расстаться со собственной компанией, ежели не был юридически подкован. «В то время законы изменялись с неимоверной быстротой, — продолжает Татьяна. — Мы изучали их по газетам, это было в наших же интересах. Доходило до вздора: сами проверяющие и контролирующие органы иногда не чрезвычайно превосходно ориентировались в поправках и добавлениях к закону. В итоге, когда налоговики находили нарушения, типо абсолютные мною три года назад, я досконально знакомила их с переменами в законодательстве. И они уходили ни с чем».

Вообщем, эти тонкости дотрагивались лишь тех, кто работал, как и Татьяна, «по-белому»: «Я постоянно все делала по правилам. Былая учительница все-же. Мне непрерывно разговаривали: так нельзя, ты не выживешь, прогоришь!Великая часть постперестроечных бизнесменов старалась обойти закон, вполне налоги выплачивали чуток ли не единицы из их. Лишь на данный момент система налогообложения стала наиболее либо наименее вменяемой — мне нравилось работать и по «упрощенке», и по «вмененке». Налог адекватен заработку, потому сейчас россияне «платят и дремлют спокойно».

Сейчас у Татьяны Галактионовой четыре цветочных павильона « ЧП «Валентина» » во Фрунзенском районе Петербурга. Почему лишь в одном?Да поэтому, что перевоплотиться в городскую сеть малому предприятию в Петербурге фактически невероятно. Вопросцы аренды, невзирая на работу особых комиссий, решаются единолично главами районов. «Вот, к примеру, одному из наших павильонов, который простоял на собственном месте 20 лет, не продлили аренду. И лишь тогда мы узнали, что «наша» земля теснее продана и принадлежит иному. А ведь мы три года подряд запрашивали у главы района разрешение на благоустройство зоны и переоборудование павильона. Нам отвечали: «Ждите», а позже просто «втихую» продали участок. Не был учтен и тот факт, что мы оказывали неизменную спонсорскую помощь району: проводили озеленение, выделяли цветочки на все городские праздники».

Заморочек — море. Но бизнесменка на их не зацикливается. Она их решает: «На данный момент переделываем два павильона: расширяем 30-метровые до 80-метровых. Мне нельзя останавливаться: вся прибыль от «Валентины» следует на реализацию последующего моего компании — фермерского хозяйства».
Российское поле
Резюме

Фермерское хозяйство «Татьяна» — единый русский член интернациональной Ассоциации меристемных лабораторий, куда входит наиболее 300 организаций; член Русской Академии бизнеса и предпринимательства; с 2007 года — член Торгово-промышленной палаты Ленобласти.

В 2004-м и 2005 годах фермерское хозяйство «Татьяна» было награждено золотыми медалями Минсельхоза РФ, а в 2006-м выиграло областной конкурс правительства Ленобласти «Бизнес, развивающий регион» в номинации «Внедрение новейших прогрессивных технологий».

13 годов назад, будучи владелицей полностью процветающего цветочного бизнеса, Татьяна Галактионова решила стать к тому же собственницей земляного участка. 17 гектаров были приобретены в поселке под Петербургом с символическим заглавием Проба. Все правильно. Мечта о стабильном самостоятельном бизнесе могла воплотиться лишь на собственной, но не оплаченной площади.

— Покупав землю, я задумалась: а что бы мне такового примечательного на ней сконструировать?Какой бизнес на русской почве станет конкурентоспособным?У какого продукта не будет зашкаливать себестоимость?Каждый разов, приезжая в Голландию за цветами, я набиралась опыта у тех коллег. Они-то и предложили мне открыть мясо-молочную ферму — у этого проекта была бы самая прыткая отдача. Голландцы разработали для меня бизнес-план фермы на 250 скотин общей ценою три миллиона баксов. Не ферма, а конфетка. Полосы по производству молочной продукции, полная автоматика — все обмыслено. Они же предложили мне беспроцентный «!» кредит 60% от общей суммы на 10 лет, а другие 40% попросили занять на отчизне.

Когда Татьяна пришла в русский банк, ее взыскательно спросили: «А обеспечение ?» Ссылки на благородных иностранцев не посодействовали — средств не дали. Даже под 240% годовых.

Чертеж похоронили. Но Татьяна не опустила руки. В прямом смысле слова. Все еще не решив, что делать с землей, она огородила участок высочайшим железобетонным изгородью, так как местные обитатели, в каких заговорила революционная кровь предков, как могли вредили «новой русской». Позже все таки брала кредит у голландцев — на освоение земель. «Участок, который мне продали, оказался обыкновенным… болотом, — смеется Татьяна. — Я приобретала его в зимний период, все было ровненько-аккуратненько засыпано снегом. А позже выяснилось, что это торфяное болото с подборкой плодородного слоя при полном неимении питьевой воды. Фермерам тогда принципиально не давали превосходных земель. Но нас ведь ранее как учили?Болото — осушим, пустыня — воду проведем !»

Начиная с 1996 года, Татьяна упрямо зарывала средства в землю. В течение 2-ух лет каждый день с участка вывозили по две-три тележки валунов и выкорчеванных пней, вырубали кусты, засыпали канавы. В итоге подняли слой земли на 40 сантим. . Потом еще четыре года ушло на мелиорацию. Для отвода воды выкопали громадный ров по наружному периметру, а по внутреннему провели дорогу шириной 5 метров, удалив слой торфа, проложили дренажные трубы. «Сейчас эта земля — золотая», — печально шутит Татьяна.
Как открыть Америку: управление к действию

Пока поднимали целину, Татьяна Галактионова продолжала мыслить о ее будущей «начинке»: «Поначалу желала выстроить теплицы и растить цветочки на продажу. Но грянул август 1998 года, и стало светло, что себестоимость у моих роз будет выше розничных цен на голландский продукт. Я осматривала проекты свиноводческой фермы, зверохозяйства, выкармливания шампиньонов… В конце концов сообразила, что самое доступное — растениеводство на открытом грунте». Была еще мысль разбить вишневый сад. Но оказалось, что деревья на участке не приживутся: грунтовые воды проходят чрезвычайно недалеко к поверхности земли, и фруктовый сад через некое время просто сгниет на корню.

Время шло, а образцовая концепция так не обнаруживалась. «Клубника?Смородина?Клюква ?» — перебирала Татьяна варианты и здесь же отметала их. Безвыгодно, непопулярно, трудоемко, не тот климат… Ответ нашелся абсолютно нечаянно. Листая в самолете южноамериканский журнальчик, Татьяна вдруг увидела статью: «В болотах США и Канады растет высокорослая черника — до 3-х метров высотой». Рядом фото фермера, выглядывающего из громадных зарослей. Ягоды у него на ладошки были размером с рублевую монету. «У меня ведь тоже болото!— чуток не заорала на вышине в одиннадцать тыщ метров Татьяна. — И климат подходит!Лишь как ее отыскать, эту чернику ?»

Позвонила подруге-туроператору в Америку: «Устрой для меня экскурсию по южноамериканским болотам !» Та недолго мысля набрала номер южноамериканского министерства сельского хозяйства: «Делегация российских фермеров желает посетить черничные плантации !» Министр здесь же поручил «делегацию» собственному заму, и тот организовал все на высшем уровне. Четыре дня Татьяну на министерской машине возили по черничным фермам Мичигана, знакомили с меристемной технологией выкармливания и дозволили снимать все на видео. «Российская шпионка», как прозвали ее южноамериканские коллеги, побывала и в лабораториях, и на полях, и в хранилищах. Вывод, который сделала Татьяна, был полностью в ее духе: все это я смогу устроить у себя дома.

В Рф профессионалы по меристемным технологиям были лишь в НИИ, ну и те занимались необыкновенно научными исследованиями. Татьяна Галактионова закупила оборудование, пригласила научного труженика, и тот вывел несколько пробирочных видов кортошки, клубники, клюквы. Но далее все вновь застопорилось. Ни роз, ни сирени, ни — самое-то основное — черники за два года Татьяна так не увидела. Поняв, что во всем необходимо разобраться самой, она вновь полетела в Америку: «За две недельки в США я сделала 12 перелетов, посетила 6 штатов, 5 институтов. Разговаривала с докторами, они отвечали на все мои вопросцы, подарили нужную литературу, поделились субстратами. Ежели в 1-ый разов я выяснила все о организационной стороне дела, то во 2-ой подробно выучила биотехнологии. И возвратилась домой во всеоружии».
Есть ли жизнь в пробирке ?

Меристемная разработка — прыткий и продуктивный метод размножения растений, требующий, но, больших вложений на старте. Творение лаборатории обошлось Татьяне Галактионовой в сумму около сто тыщ баксов. В три раза больше стоило стройку и оснащение теплицы площадью 1,5 тыщи кв. мтр. Недешевы и завезенные из других стран химикаты, на которых всходят побеги: 10 граммов обходятся в тыщу баксов. Всего же на облагораживание фермы — от мелиоративных работ до закупки компьютерного оборудования — за 13 лет ушло наиболее миллиона баксов, и Татьяна до сих пор оплачивает кредит.

Но вложения на этом не закончились. В планах фермера — стройку очередной теплицы площадью 1,3 тыщи кв. мтр и 2-ой биотехнологической лаборатории, наиболее сильной и более… «правильной»: «В стерильное помещение с пробирками сумеет входить лишь один человек в обеззараженной одежде, чтоб вирусы и бактерии не попали на побеги, — объясняет Татьяна. — Процессы будут очень компьютеризированы, производительность вырастет на порядок. Через пару лет мы составим конкуренцию мировым производителям меристемных саженцев».

Пока же фермерское хозяйство «Татьяна» обслуживает питерские садоводства.

«К нам еще ну почти в конце зимы выстраивается очередь, саженцы дословно поименно расписаны. Спрос пока превосходит предложение: мы можем создавать до миллиона побегов в год, но ведь на то, чтоб саженец заполучил товарный вид, необходимо два-три года, и мы еще лишь начинаем накапливать посадочный материал», — разговаривает Татьяна.

Растениеводство на открытом грунте — сезонный бизнес. Фермеру безвыгодно высаживать растения в теплицу в зимний период — на их будет уходить чрезвычайно много электроэнергии. «Пару лет назад я за собственный счет провела сюда полуторакилометровую высоковольтную линию, рассчитанную на 300 кВт, и выстроила свою подстанцию на 25 кВт — тогда данной мощности было довольно. На данный момент мне нужно теснее 200 кВт, и когда я запросила у энергетиков разрешение присоединить доп мощности и выстроить новейшую подстанцию « опять-таки за собственный счет », они окрестили запредельную сумму — 5 миллионов рублей… лишь за то, чтоб «подмахнуть» разрешение !» Татьяна не стала «покупать автограф» начальника местных энергетиков за такую баснословную сумму, зато заполучила два генератора: в данном варианте 5 миллионов рублей ей хватит как минимум на 5 лет.

В дальнейшем бизнесменка собирается стать одним из официальных озеленителей столицы: «Пока мы еще не вышли на «поток», но теснее недалеки к этому. Соперников не опасаемся: в Рф меристемными технологиями занимаются единицы. В главном клонированные саженцы поступают к нам из-за рубежа, но они не адаптированы к нашему климату и гибнут в 50–70% случаев».

Татьяна уверена, что рентабельность меристемного бизнеса превосходит 100%. «Наши саженцы не будут различаться по стоимости от обыденных, реализуемых местными фермерскими хозяйствами «Тайцы», «Плодовоягодное», «Щеглово» и другие. Но они еще выносливее и урожайнее. Люди, которые теснее приобретали у нас материал, обязательно прибывают вновь. Я получаю от их чрезвычайно великую эмоциональную поддержку: мне приносят какие-то новейшие сорта, требуют совета».
Одну ягодку беру, на иную смотрю. . .

Среднестатистическая черничная ферма в США занимает 300–400 га. На каждой плантации до 1 миллиона. кустов черники, с каждого кустика собирают по 5–8 кг ягод вручную либо машинным методом. Всего в США делается наиболее 200 миллионов фунтов черники в год. На экспорте черники, который следует основным образом в Канаду и Японию, южноамериканские крестьяне раз в год зарабатывают 14,3 миллиона баксов — недаром «черничные» районы числятся в США самыми обеспеченными.

Когда Татьяна в первый раз приехала в США и увидела бескрайние черничные поля, на которых южноамериканские комбайнеры убирали ягоды, а особый автомат перебирал несколько тонн черники за день, то первой ее думою было: хочу растить ягоды!Но по зрелом размышлении бизнесменка пришла к выводу, что этот бизнес ей пока не доступен — по денежным суждениям: «Во-1-х, необходимы великие площади — а у меня всего 17 га. Во-2-х, машинки по сбору и переработке ягод чрезвычайно дорогие, а с растаможкой они вообщем станут «золотыми». В-3-х, править ними обязан спец. Но, невзирая на великие начальные вложения, это высокорентабельный бизнес. Поглядите, сколько стоит в Рф свежая импортная черника — около тыщи рублей за килограмм!Наша же продукция будет в три раза дешевле, ежели дойдет до прилавков: когда вы станете заниматься ягодами, к вам сходу выстроится очередь из иностранцев, которые скупят у вас весь сбор на корню — в отличие от нас, немцы, жители страны восходящего солнца, америкосы чрезвычайно обеспокоены своим здоровьем».

А пока что Татьяна Галактионова отдувается перед Западом за все сельское хозяйство Ленинградской области: ежели иностранные туристы выразят желание посмотреть на такую экзотику как удачный российский крестьянин, их повезут на станцию Проба по раздолбанной дороге. При всем этом они получают сходу два наслаждения: поначалу у их выделяется адреналин от crazy Russian road, а потом — слюнки от tasty Russian blueberry.
In vitro

Меристема « от греческого meristos — разделяемый » — ткань растений, в течение всей жизни берегущая способность к образованию новейших клеток. За счет меристемы деревья и цветочки растут, образуют новейшие листья, стволы, корешки, цветки. В процессе роста меристемная ткань в предопределенной ступени сохраняется в неких долях растения: в корнях, в узлах побега, в почках, в основаниях черешков листьев и т. д. Меристемная разработка подразумевает размножение и выкармливание растений in vitro: «спящая почка» растения обрабатывается бактерицидными и антивирусными продуктами и проращивается в пробирке на субстрате из удобрений. Этот 1-ый шаг « «введение» » — самый трудный; на то, чтоб прорастить «маточную» почку, может уйти пару лет. Татьяна Галактионова вырастила меристемным методом саженцы 25 видов черники, 40 видов клубники, 15 — роз, 10 — рододендронов, 20 — сирени и другие. , а на данный момент работает над получением побегов голубой ели, сосны, женьшеня.

2-ой шаг — «размножение»: когда из почки растёт побег, его разделяют на пять-семь долей, а «кусочки» проращивают в пробирках. Это клонирование дозволяет получить от 1-го побега около 10 тыщ растений в год!3-ий шаг — «укоренение» ростков с закрытой корневой системой, 4-ый — «адаптация», другими словами высаживание побегов в теплицу. И, в конце концов, 5-ый — «подращивание» на открытом грунте в течение 1–3 лет, пока растение не «наберет рост» не приобретет обычный товарный вид.

Меристемные саженцы различаются от обыденных: они наиболее здоровые, с мощной корневой системой, устойчивы к хворям не в пример наиболее урожайны. Так, с обыденного куста клубники можнож смонтировать 200–300 граммов ягод, а с меристемного — до 1 кг. А известная высокорослая черника дает до 5 кг ягод с кустика. «Иным методом получить настолько высококачественный материал нельзя», — разговаривает Татьяна Галактионова.

Пробирочное клонирование дозволяет прирастить коэффициент размножения растений. К примеру, ежели за вегетационный сезон от 1-го растения кортошки получают около 50 посадочных единиц, то в культуре in vitro такого же результата можнож достигнуть за три-четыре недельки. Необыкновенно развито размножение растений in vitro в США, Голландии, Польше, Таиланде, Стране восходящего солнца.

Но в этих странах агрорынок тесно специализирован: одни размножают побеги в меристемных лабораториях, иные их адаптируют, третьи торгуют готовыми саженцами. В Рф меристемные технологии пока еще не очень знамениты, потому Татьяне Галактионовой пришлось строить и лабораторию, и теплицу, готовить грядки для посадки саженцев и заниматься их продажей.